Неточные совпадения
В маленькой комнатке, которую доктор занимал в нижнем этаже, царил тот беспорядок, какой привозят с собой все путешественники: в углу стоял полураскрытый чемодан, на стене висело забрызганное дорожной грязью пальто, на окне разложены
были хирургические инструменты и стояла раскрытая коробка с табаком.
Доктор выпросил ему позволение ходить на лекции медико-хирургической академии; молодой человек
был с способностями, выучился по-латыни, по-немецки и лечил кой-как.
Таково
было и его решение о студенте медико-хирургической академии, о котором после кавказского доклада стал докладывать Чернышев.
— Наша больница ничего… живет. Сегодня очень интересный
хирургический случай
был. Ей-богу, и смешно и трогательно.
О больнице и говорить не приходится. В ней
было хирургическое отделение, терапевтическое, заразное, акушерское. В больнице
была операционная, в ней сиял автоклав, серебрились краны, столы раскрывали свои хитрые лапы, зубья, винты. В больнице
был старший врач, три ординатора (кроме меня), фельдшера, акушерки, сиделки, аптека и лаборатория. Лаборатория, подумать только! С цейсовским микроскопом, прекрасным запасом красок.
Он стал читать, размышлять и скоро, действительно, развился и образовался самостоятельно, не покидая, впрочем, семинарского курса, по окончании которого он намерен
был поступить в Медико-хирургическую академию.
Чтобы иметь впоследствии по крайней мере верный кусок хлеба, он решился сделаться врачом и для этого скоро должен
был отправиться из Воронежа в Москву, чтобы поступить там в Медико-хирургическую академию.
Моряк как нарочно отчасти уцелел для благосостояния хозяйства Столыгина; он летал на воздух при взрыве какого-то судна под Чесмой, он
был весь изранен, поломан и помят; но, несмотря на пристегнутый рукав вместо левой руки, на отсутствие уха и на подвязанную челюсть, эта
хирургическая редкость сохранила неутомимую деятельность, беспрерывно разлитую желчь и сморщившееся от худобы и злобы лицо.
Потоки крови при
хирургических операциях, стоны рожениц, судороги столбнячного больного — все это вначале сильно действовало на нервы и мешало изучению; ко всему этому нужно
было привыкнуть.
Так
было в тридцатых годах, а вот что сообщает о современных хирургах уже упомянутый выше профессор А. С. Таубер: «В Германии обыкновенно молодые ассистенты
хирургических клиник учатся оперировать не на мертвом теле, а на живом.
Как же в данном случае следует поступать? Ведь я не решил вопроса, — я просто убежал от него. Лично я мог это сделать, но что
было бы, если бы так поступали все? Один старый врач, заведующий
хирургическим отделением N-ской больницы, рассказывал мне о тех терзаниях, которые ему приходится переживать, когда он дает оперировать молодому врачу: «Нельзя не дать, — нужно же и им учиться, но как могу я смотреть спокойно, когда он, того и гляди, заедет ножом черт знает куда?!»
И под конец, когда он перешел в медико-хирургическую академию, он должен
был по тогдашнему уставу сдавать экзамены из всех естественных и медицинских наук.
За Герасимом следовал
хирургический больной с воспалением клетчатки во всей правой руке. Этому нужно
было сделать перевязку. Доктор сел перед ним на табурет и занялся рукой.
Он умолчал, конечно, о том восторженном настроении, в котором он
был перед свадьбой и которое относится к тому времени, когда он писал письмо, читанное, если припомнит читатель, Карауловым с товарищем в анатомическом театре медико-хирургической академии.
Он получил уже из медико-хирургической академии все бумаги, из казначейства назначенные ему прогонные деньги и не нынче, завтра должен
был отправиться в путь на двухлетнюю разлуку со своим отечеством, чтобы возвратиться в него еще более полезным его слугою.